Хронически влюбленная кошка
Моя жизнь представляется мне удобной, даже асфальтированной дорожкой в лесопарке. Вокруг высокие деревья, это лето, хорошая погода, свежо, но не холодно, светло, но не ярко.
Утро, просто утро.
По одну сторону от меня - полноценный лес. Сосновый. По другую, за не очень большой полосой деревьев - трасса. Где-то недалеко - дома, в них люди и смех.
Это место есть, это один из санаториев под Лугой. Последний раз я там была лет в 6-7. Но это совершенно не важно.
Моя жизнь - вот эта тропа, и я иду по ней. Вперёд, всегда вперёд. Никуда не нужно бежать, чего-то догонять, просто идти. Не останавливаться.
Время, будничные дела - это тоненькие, как будто целлофановые плёнки, растянутые натуго поперёк дорожки, движущиеся мне навстречу. Когда я иду, уже набрав какую-то скорость, я даже не замечаю, как прохожу через них, они лопаются и исчезают. Дела, которые я делаю по своей воле и себе в радость, какие-то планы, намерения - это такие же плёнки, догоняющие меня сзади. Они догоняют меня и разбиваются, исчезая точно так же, но давая мне ещё один толчок, прибавляя свою скорость к моей. Чем важнее поступок или событие - тем ощутимее толчок и прибавляемая им скорость.
Если брать аналогии к болезням - то в данном случае они будут верёвками на ногах, из-за которых я иду медленнее. Страшные вещи, такие как смерть - это удар вязкой подушкой по голове, он оглушает и душит. И приходится ровно сверху.
Как оказалось, самое страшное в данной дороге - это ожидания. У меня множество планов, которые готовы к реализации, они как крылья за спиной, пушистые такие, уютные и сильные. Они расправлены, во всю ширину тропы.
Но из-за чего-то (затянувшийся ремонт не даёт перееехать, текучка на работе не даёт начать новый проект), что мешает мне сейчас реализовать план, так, чтобы намерение стало поступком и исчезло, дав толчок вперёд, крылья остаются только расправленными.
Во-первых, они тяжёлые. Чем больше планов, тем тяжелее крылья, и тем сложнее идти с этим грузом вперёд. Во-вторых, на них, пушистых, налипают будни. Я иду всё медленнее, и плёнки впереди слипаются в толстую плёнку, которую на ходу не прорвёшь: нужно бежать, а у меня едва хватает сил идти: на крылья налипли обрывки будней, они с каждым шагом всё грязнее и тяжелее.
А я оглядываюсь на их вес и тяжесть, и понимаю, что так долго не реализованные планы становятся страшным противным грузом, который нужно либо бросать, либо долго чистить.
Плёнки впереди уже не рвутся, они противно тянутся, облепляя, связывая меня, я вся затянута, и уже едва дышу, мне плохо, я не могу шевелиться и уже почти не могу дышать. А там, за ними - лес, а тут, за полосой деревьев - люди, а за спиной, под слоем грязи - крылья. А я ничего не могу сделать.
Может, именно поэтому я так плохо умею ждать. Вот оно, моё ожидание: сверху.
Из такого состояния (а я сейчас примерно в нём) есть два выхода.
Первый - истерика. Ведь всё это на самом деле внутри меня, и держит оно меня - изнутри, а я не умею отпустить это. Если я смогу по-настоящему заплакать (а я это очень плохо умею), то оно всё растворится, и вытечет слезами.
А я даже не знаю, кому из друзей доверяю настолько, что могу доверить ему свою истерику. И кто силён настолько, чтобы выдержать её. Хотя есть мысли. Мыслям я ещё постучу.
Второй выход - это друзья. Из-за того, что я ушла в работу-танцы-дом, в который ещё и никого в гости не позовёшь, я законсервировалась от общения, а без него я не могу. Если я начну куда-то выбираться, то общение с друзьями спасёт. Те, кто любит меня и кого люблю я, одним своим присутствием распутывают этот чёртов кокон слой за слоем. Не сразу, но вы только собой вытащите меня.
Ужжасно хочется какого-нибудь концерта с продолжением. Чтобы на сцене были те, кого я люблю, и играло то, чему я буду подпевать, а если опоздать и влететь уже с началом концерта, то они могут и на сцену вытащить, чтобы поцеловать.
Чтобы в зале из всех, кто там есть, 2\3 были знакомыми лицами, радующимися мне.
Чтобы фотографировать всё окружающее, и всех, кто рядом, и потихонечку хмелеть не от пива, много которого я не покупаю, зная свой невысокий порог напития, а от эмоций тех, кто рядом.
Чтобы потом, после концерта, оказаться где-то в гостях, когда людей вокруг уже мало, но их особенно любишь. Как вариант - оказываешься с этими людьми - в своём доме, и они рады поехать к тебе.
Когда полночи сидишь на кухне и слушаешь споры о любви и теории вероятности вперемешку с распределёнными вычислениями и особенностями настройки сервера. А потом срубаешься спать и просыпаешься - с кем-то в обнимку.
А на следующие несколько дней такую же радость доставляет разбор фотографий.
Я люблю вас. Правда-правда. Мне хорошо с вами, друзья мои.
Утро, просто утро.
По одну сторону от меня - полноценный лес. Сосновый. По другую, за не очень большой полосой деревьев - трасса. Где-то недалеко - дома, в них люди и смех.
Это место есть, это один из санаториев под Лугой. Последний раз я там была лет в 6-7. Но это совершенно не важно.
Моя жизнь - вот эта тропа, и я иду по ней. Вперёд, всегда вперёд. Никуда не нужно бежать, чего-то догонять, просто идти. Не останавливаться.
Время, будничные дела - это тоненькие, как будто целлофановые плёнки, растянутые натуго поперёк дорожки, движущиеся мне навстречу. Когда я иду, уже набрав какую-то скорость, я даже не замечаю, как прохожу через них, они лопаются и исчезают. Дела, которые я делаю по своей воле и себе в радость, какие-то планы, намерения - это такие же плёнки, догоняющие меня сзади. Они догоняют меня и разбиваются, исчезая точно так же, но давая мне ещё один толчок, прибавляя свою скорость к моей. Чем важнее поступок или событие - тем ощутимее толчок и прибавляемая им скорость.
Если брать аналогии к болезням - то в данном случае они будут верёвками на ногах, из-за которых я иду медленнее. Страшные вещи, такие как смерть - это удар вязкой подушкой по голове, он оглушает и душит. И приходится ровно сверху.
Как оказалось, самое страшное в данной дороге - это ожидания. У меня множество планов, которые готовы к реализации, они как крылья за спиной, пушистые такие, уютные и сильные. Они расправлены, во всю ширину тропы.
Но из-за чего-то (затянувшийся ремонт не даёт перееехать, текучка на работе не даёт начать новый проект), что мешает мне сейчас реализовать план, так, чтобы намерение стало поступком и исчезло, дав толчок вперёд, крылья остаются только расправленными.
Во-первых, они тяжёлые. Чем больше планов, тем тяжелее крылья, и тем сложнее идти с этим грузом вперёд. Во-вторых, на них, пушистых, налипают будни. Я иду всё медленнее, и плёнки впереди слипаются в толстую плёнку, которую на ходу не прорвёшь: нужно бежать, а у меня едва хватает сил идти: на крылья налипли обрывки будней, они с каждым шагом всё грязнее и тяжелее.
А я оглядываюсь на их вес и тяжесть, и понимаю, что так долго не реализованные планы становятся страшным противным грузом, который нужно либо бросать, либо долго чистить.
Плёнки впереди уже не рвутся, они противно тянутся, облепляя, связывая меня, я вся затянута, и уже едва дышу, мне плохо, я не могу шевелиться и уже почти не могу дышать. А там, за ними - лес, а тут, за полосой деревьев - люди, а за спиной, под слоем грязи - крылья. А я ничего не могу сделать.
Может, именно поэтому я так плохо умею ждать. Вот оно, моё ожидание: сверху.
Из такого состояния (а я сейчас примерно в нём) есть два выхода.
Первый - истерика. Ведь всё это на самом деле внутри меня, и держит оно меня - изнутри, а я не умею отпустить это. Если я смогу по-настоящему заплакать (а я это очень плохо умею), то оно всё растворится, и вытечет слезами.
А я даже не знаю, кому из друзей доверяю настолько, что могу доверить ему свою истерику. И кто силён настолько, чтобы выдержать её. Хотя есть мысли. Мыслям я ещё постучу.
Второй выход - это друзья. Из-за того, что я ушла в работу-танцы-дом, в который ещё и никого в гости не позовёшь, я законсервировалась от общения, а без него я не могу. Если я начну куда-то выбираться, то общение с друзьями спасёт. Те, кто любит меня и кого люблю я, одним своим присутствием распутывают этот чёртов кокон слой за слоем. Не сразу, но вы только собой вытащите меня.
Ужжасно хочется какого-нибудь концерта с продолжением. Чтобы на сцене были те, кого я люблю, и играло то, чему я буду подпевать, а если опоздать и влететь уже с началом концерта, то они могут и на сцену вытащить, чтобы поцеловать.
Чтобы в зале из всех, кто там есть, 2\3 были знакомыми лицами, радующимися мне.
Чтобы фотографировать всё окружающее, и всех, кто рядом, и потихонечку хмелеть не от пива, много которого я не покупаю, зная свой невысокий порог напития, а от эмоций тех, кто рядом.
Чтобы потом, после концерта, оказаться где-то в гостях, когда людей вокруг уже мало, но их особенно любишь. Как вариант - оказываешься с этими людьми - в своём доме, и они рады поехать к тебе.
Когда полночи сидишь на кухне и слушаешь споры о любви и теории вероятности вперемешку с распределёнными вычислениями и особенностями настройки сервера. А потом срубаешься спать и просыпаешься - с кем-то в обнимку.
А на следующие несколько дней такую же радость доставляет разбор фотографий.
Я люблю вас. Правда-правда. Мне хорошо с вами, друзья мои.