Я, навспоминавшись детства, стала немного по-другому относиться к санькиным жестам. Например, она, как я, маленькая, ночами раскидывается, отталкиваясь от того, кто ее пытается обнимать. Мне грустно, но я отодвигаюсь: пусть спит, как ей нравится. Смотрю очень за отцом, когда он начинает ее совсем тискать - вмешиваюсь:
- Деда, она же просит пустить.
Потому что помню, как он меня обнимал так, что мне было очень и очень неприятно: и тесно, и жарко, и вообще, особенно если спала с ним. Санька так не будет.
Косички тоже. Бабушка ее с утра плетёт, Саша капризничает: пусти мол, мне больно, ещё что-то. Теоретически по голосу понятно, что это просто чтобы покапризничать, на практике же отвела бабушку в сторону и напомнила, что я из-за её методов плетения кос обрезала себе волосы в 5м классе - чтобы только меня больше не плели.
Бабушка улыбается.
- Анют, тогда я была - мама, а теперь я - бабушка. И не думай, что я любила вас меньше - но слышала я вас совсем по-другому. Я не буду ее принуждать, если ей не нравится - я прекращаю.
Это меня сильно порадовало. Хочу, чтобы Санька волосы свои любила.
И ночью забавно получилось. Санька спала плохо, пару раз начинала хныкать и просыпаться. В том числе утром проснулась с ОЧЕНЬ капризным требованием водички. Я ей:
- Саня, вода на столе, встань и возьми
- У меня носочки для спанья! Дай в кроватку!
- саш, не дам, хочешь пить - сходи сама.
И выключаюсь. Мама утром смеётся:
Вот опять, мама и бабушка. Я бы - сходила. Потому что бабушка.